Штыки в перевес, лязг стального металла, Из грязи окопной по фронту "ура", Свинцовым дождём у виска засвистало, И цепи за цепью мелькнули с утра.
Как с неба обрушились тонны снарядов, От пушек Вильгельма запахло огнём, Рвя землю на части без всякой пощады, Мы их оборону по фронту прорвём:
Под Луцком наш верх, взбудоражены нервы, Спасённые Богом идут напролом, Австрийцев и венгров в плен сдавшихся, первых, В траншеях окопов штыками добьём.
По линии фронта шёл бой рукопашный, Позицию взяли, и снова вперёд, Страшись *Фердинанд, «суд подходит твой страшный», Россию на подвиг Брусилов ведёт!
Разрывы идут вдоль елового леса, С корнями корчует деревья заряд, Открыта вся суть, и цена «перевеса», Где даже земля превращается в ад.
Бегут, паникуя разбитые немцы, «Во всей атмосфере насыщенный страх», «Проснулось ОНО: леденящее сердце», «Что жутким кошмаром являлось во снах».
На передовой в бой вступили казаки, Пробит*«эшелон» сразу в три полосы, Отважный «народ», и лихие рубаки, Удача склоняет к нам, - «чашу - весы».
Вперёд и вперёд! Оголяются фланги, По нам *сверхснарядами «бьёт Фердинанд», Дымит броневик, танк застыл на стоянке, Духовный подъём у российских солдат!
Разбиты склады, взяты штурмом окопы, Стальная колючка, - блиндаж разнесён, «Локальный конец наступил для Европы», - Войскам и Каледину низкий поклон!
В комнате было светло: камин гостеприимно освещал помещение, создавая особую атмосферу, успокаивая глаз. Я здесь была раньше. Маленькой девочкой, в ожидании встречи с отцом. А теперь что я тут делала? Мой отец умер много лет назад, а я уже пять лет как правлю любимой Англией. Мой взгляд привлек портрет на стене. Красивая женщина с черным пронзительным взглядом смотрела на меня. Моя мать. Бедняжка Анна Болейн. Я вздохнула, и тут дверь открылась. Словно облако, легкое и едва заметное в комнату проник отец. Генрих VIII. Я присела в глубоком реверансе перед ним, склонив голову. .
